«Думская» продолжает цикл репортажей о
малоизвестных одесских музеях. На этот раз мы расскажем о, пожалуй, самом
страшном музее – судебно-медицинском. Функционирует он при соответствующей
кафедре медуниверситета и, как ни странно, открыт не только для профессионалов.
Туда пускают даже школьников — естественно, в составе организованных экскурсий!
Когда-то, по легенде, на кафедре хранилось
сердце легендарного комкора Григория Котовского, убитого в Чабанке, что под
Одессой. Сейчас этим экспонатом судмедэксперты похвастаться не могут – по той
же легенде, орган бесследно пропал во время немецко-румынской оккупации.
Впрочем, и без сердца революционера посмотреть в музее есть на что. Побывала в
царстве смерти ваш корреспондент Надежда Маркевич.
Я отбивалась, как могла, но редактор убедил —
сказал, надо: кроме тебя, мол, никто не справится. Ну раз надо, значит надо.
Заблаговременно проглотив пару таблеток валерьянки, переступаю порог кафедры,
функционирующей, кстати, при областном бюро судебно-медицинской экспертизы (там
же, в Валиховском переулке, находится и морг, и прозектура, где проводят
вскрытия «криминальных» трупов).
А вот и музей. Справа от входа посетителей
встречает… натуральный висельник. Я, понятное дело, чуть не падаю в обморок, но
потом присматриваюсь — муляж. Эксперты иногда вывозят его на места убийств, где
подвергают примерно таким же мучениям, какие пережили в последние минуты жизни
несчастные жертвы, — бросают с мостов, топят, вешают и переезжают машинами.
Иногда это помогает пролить свет на обстоятельства случившегося, ответить на
вопросы, который задают следователи, – о характере смерти и ее месте. Ведь
зачастую и самоубийства инсценируют, и тела переносят.
А когда работы нет, кукла «украшает» музей,
изображая повешенного гражданина. Студенты на ней тренируются, узнают больше о
механической асфиксии и ее видах…
Основу экспозиции составляют документальные
фотографии, сделанные на местах преступлений, которые были совершены в Одессе
за последние полторы сотни лет. Пулевые и ножевые ранения, расчлененка,
каннибализм, изнасилования, — здесь представлены все возможные способы
душегубства.
Заведует музеем доцент Леонид Чеканов, человек,
который отдал большую часть своей жизни практической работе на выездах и в
прозектуре, разносторонне развитый, готовый часами говорить о литературе и
живописи, а потом – без тени эмоций — рассказывать о самых страшных злодеяниях.
Особый интерес Леонид Данилович («Я почти как
Кучма, только фамилия другая») испытывает к таинственным смертям великих
русских литераторов – Лермонтова, Маяковского, Есенина. Например, он уверен,
что последнего убили, хотя официальная версия говорит о суициде: «Какой суицид,
помилуйте! – горячится ученый. — Есенин был совсем не таким человеком, который
мог пойти на такое. Говорят, что он был алкоголиком и деградантом, но ведь
общеизвестно, что в США он как-то раз обогнал в бассейне Джонни Вайсмюллера,
пятикратного чемпиона мира по плаванию. Моя ныне покойная коллега, одесский
паталогоанатом Лидия Сотниченко присутствовала при вскрытии Сергея
Александровича в Ленинграде. По ее словам, он был сложен, как бог!
Какой деградант, какой алкоголик?! Ну и сами
обстоятельства смерти вызывают сомнения. Во-первых, Есенина нашли повешенным на
вертикальной трубе. Самоубийцы почти никогда не вешаются на таких. Нормальному
человеку, не посвященному в тонкости нашего дела, не профессионалу, очевидно,
что петля соскользнет со стояка. Понятно, что это не так, однако откуда об этом
знал поэт? Во-вторых, Есенин висел почти под самым потолком, высота которого –
пять метров. Рост Сергея – метр 68-мь сантиметров, предметов, с помощью которых
можно было привязать петлю так высоко, в номере гостиницы, где он погиб, нет.
Словом, и здесь нестыковка. В-третьих,
официальная версия никак не объясняет странный след на лбу Есенина. Следствие
почему-то назвало борозду «вдавлением от горячей трубы», хотя тогда в этой
гостинице не топили — была оттепель, а уголь стоил дорого. Ну а я как
профессионал плохо представляю, как может возникнуть такое повреждение, если
это не следствие мощного удара».
Чеканов провел нас по музею. Показал черно-белую
фотографию, запечатлевшую подвиг во имя науки румынского профессора Мины Миновичи.
Ученый на своем примере доказал коллегам, что несчастный, попавший в петлю,
освободиться из нее не сможет при всем желании. Врач остался жив благодаря
ассистентам, хотя и провисел 26 секунд. В его записях отмечается, что висельник
испытывает жуткую боль в шее, тяжесть в голове, свист в ушах и смертную тоску.
Хочется сбросить петлю, но не получается шевельнуть даже пальцем. Потом
специалисты назовут это явление мышечной адинамией.
Законсервированное в формалине сердце с
искусственным клапаном, сделанным из теннисного мячика; легкие мужчины, который
захлебнулся в отрубях на току; матка трагически погибшей женщины, беременной
двойней… Интересная история стоит за экспонатом «Маска утопленника». Это лицо
несчастного, которого выловили со дна моря у Ланжерона. Мужчину опознала
собственная мать, справила похороны, а через две недели ее сын вернулся домой.
Это напоминание о том, что после смерти человек выглядит совсем не так, как при
жизни. Еще одна жуть – засушенный кишечник человека. Семь метров длиной. Еще
одно напоминание об ошибке, только врачебной. Совершая незаконный аборт, акушер
потянул не за пуповину, а за кишечник. Халатность медика стоила роженице жизни,
ему самому — свободы, ну а музей пополнился очередным экспонатом.
Несколько стеллажей музея заставлены баночками с
татуировками. Все они, уверяет заведующий, — настоящие, то есть это подлинные
лоскуты человеческой кожи с нанесенными рисунками. Вот, скажем, экземпляр с
изображенной колючей проволокой – количество рядов соответствует числу ходок.
«Был один интересный случай с моим студентом. Во
время лекции я как раз рассказывал о татуировках и заметил, что один из
слушателей буквально позеленел. Потом выяснилось, что во время службы в
Германии ему сделали наколку, которая имеет смысл для заключенных. Он потом
долго боялся, что зэки его могут наказать за это», — вспоминает Чеканов.
Одно из самых громких одесских убийств, о которых
повествует музейная экспозиция, датировано 1976-м годом. На почве неразберихи с
наследством мужчина убил собственную мать, отца, жену, дочь и соседку с ее
дочерью. В состоянии аффекта убийца отправился во двор в поисках новой жертвы,
но рабочие со стройки заметили следы крови на его руках и начали забрасывать
полоумного камнями. Тогда он покончил жизнь самоубийством, нанеся себе
фатальный удар ножом в сердце.
Часть экспонатов посвящена преступлениям на
сексуальной почве. Самые безобидные – пояса верности, предназначенные для
женщины и мужчины. Мужской вариант, кстати, единственный в мире. Целый стенд
повествует о мистической секте скопцов, практиковавших самокастрацию. Ну и так
далее, в том же духе.
Способна напугать впечатлительных посетителей
«перчатка смерти» — отслоившаяся вместе с ногтями мацерированная кожа кистей
трупа, долгое время находившегося в воде. «Еще есть «носок смерти». Кстати, в
ходе изучения этих малоприятных штуковин и собственно тел погибших ученые
установили, что папиллярный рисунок, который обыватели знают, как отпечатки
пальцев, можно восстановить даже при поврежденном или удаленном эпидермисе — он
«задается» верхним слоем дермы. А это очень важно при расследовании
преступлений», — говорит Леонид Чеканов.
Сердца Котовского, по словам ученого, здесь
никогда не было, это миф: «Все материалы расследования были отправлены в Москву
еще в 1920-х. Как при этом могло остаться сердце?» Зато на кафедре хранятся
уникальные посмертные фотографии комкора, застреленного 6 августа 1925-го года
в Чабанке авантюристом Мейером Зайдером по прозвищу Майорик (или Майорчик).
Именно одесские судмедэксперты вскрывали
атлетическое тело Григория Ивановича. Пуля Майорика, судя по акту, попала в
аорту, и смерть наступила мгновенно. Прощались с Котовским, как известно, в
здании исполкома на Думской, ну а похоронен он в райцентре на севере Одесской
области, который сейчас носит его имя. Революционного деятеля иногда называют
«третьей мумией России-СССР», поскольку, как и Ленин, он был забальзамирован и
помещен в мавозлей (самая первая «мумия» — великий врач Николай Пирогов).
Правда, по поводу того, что внутри
памятника-склепа сейчас лежит именно Котовский, не даст гарантии ни один
специалист. В 1941-м году захватившие Бирзулу-Котовск румыны первым делом
взорвали мавзолей, разбили саркофаг, а тело героя Гражданской выбросили в ров с
расстрелянными евреями. При этом, по легенде, румынский офицер отсек шашкой
голову комкора. Три ордена Боевого Красного Знамени и почетное революционное
оружие были вывезены в Бухарест. Железнодорожные рабочие, среди которых было
немало ветеранов котовского корпуса, якобы вырыли останки своего лидера и
спрятали их на чердаке жилого дома, предварительно облив спиртом … После
освобождения тело — Котовского ли? — положили в простой гроб и отнесли в
уцелевшую погребальную камеру мавзолея. В 1965-м году мемориальный комплекс – в
несколько уменьшенном виде — был восстановлен.
Пролить свет на эту странную историю могла бы
генетическая экспертиза, однако она возможна лишь при участии ближайших
родственников покойного (они должны дать материал для анализа). Насколько
известно, ни к сыну революционера, ученому-востоковеду Григорию Григорьевичу
Котовскому (умер в 2001-м году), ни к его дочери, преподавательнице русского
языка Елена Григорьевна (была жива еще в 1980-х), никто с просьбами о помощи в
идентификации тела, погребенного в склепе посреди Котовска, не обращался. Сами
же они такое исследование почему-то не инициировали. Возможно, потому, что
знали правду…
Но вернемся к музею. Используется он, в первую
очередь, как учебная база для студентов-медиков и юристов, но порой здесь
проводят экскурсии и для школьников. Детям, понятно, демонстрируют не все, а
лишь те экспонаты, которые, по идее, должны навсегда отвращать от пьянства,
наркомании и табакокурения. Черные легкие курильщика, нерожденные уродцы,
зачатые алкоголиками, и прочая «наглядная агитация»: «Государство этими вопросами
не занимается, поэтому мы взяли эту миссию на себя. Кстати, эффект от таких
экскурсий довольно неплохой – дети смотрят на всякие ужасы, а потом не желают
уже ни пить, ни курить», — утверждает Чеканов.
Одесская кафедра судебной медицины была одной из
первых в Украине (в Киеве она открылась спустя год). Основали ее по
«высочайшему велению царя-императора Николая Первого» в 1837 году.
«Сам царь обратил внимание, что без судебной
медицины готовить юристов нельзя. А кто такие юристы? Это его будущие царские
чиновники и первейшие люди государства», — рассказывает Чеканов.
На должность заведующего кафедры кандидатуру
подбирали долго. В конце концов, им стал доктор медицины, акушер-гинеколог
Артемий Рафалович. Еврей по национальности, он не имел права преподавать в
царской России, но ради карьеры принял христианство, а потом еще пять лет
работал бесплатно.
«В конце концов, ему, несмотря на происки
недоброжелателей, выдали мантию и шпагу профессора», — добавляет Чеканов. С тех
пор музей развивался и приумножался — новые экспонаты появляются тут каждый
год. Наверное, к сожалению…
Авторы Надежда Маркевич, Олег Константинов,
фото Александра Гиманова
Источник:Думская.нет
